Революция и Гражданская война создали сложнейшую политическую и экономическую ситуацию на Северном Кавказе. Войска Добровольческой армии под командованием Антона Ивановича Деникина в борьбе за «единую и неделимую Россию» беспощадно подавляли освободительное движение горцев.
Однако к середине 1918 года для борьбы с белогвардейскими армиями началось объединение горцев вокруг шейха Аварии, панисламиста Узун-Хаджи.
Узун-Хаджи с небольшим отрядом горцев занял аул Ведено, являвшийся мощным укреплением, и объявил войну Деникину. Вскоре было провозглашено образование эмирата Северного Кавказа, который стал обзаводиться всеми атрибутами государства, в том числе собственными деньгами.В сентябре 1919 года в аул Ведено к Узун-Хаджи прибыл гонец, некий Иналук Арсанукаев-Дышнинский, с грамотой якобы от турецкого султана. Личность его была весьма примечательной. Чеченец по национальности, в царской России он служил приставом — начальником полиции небольшого селения. После женитьбы на грузинской княжне Дышнинский присвоил себе титул князя. Впоследствии он стал верным соратником Узун-Хаджи в борьбе с «неверными».В доставленной грамоте указывалось, что горцам Северного Кавказа следует создать эмират, который должен находиться под протекторатом Турции. После ряда совещаний со своими сподвижниками, Узун-Хаджи объявил о создании эмирата Северного Кавказа в качестве самостоятельной шариатской монархии под протекторатом халифа (верховного правителя мусульман) Муса Мамек его величества оттоманского императора Магомета Вахитт Дина Шестого.
Временная столица эмирата была учреждена в ауле Ведено, предполагалось при этом иметь постоянную столицу в городе Грозном. Себе Узун-Хаджи присвоил громкий титул: его величество имам и эмир Северо-Кавказского эмиратства, шейх Узун Хаир Хаджи Хан.
В созданном эфемерном эмирате, как и в других монархических государствах, стали образовывать привилегированные сословия. Появились не только доморощенные дворяне, но даже князья.
Вооруженные силы эмирата, численность бойцов в которых доходила до 10 000, состояла из 6 армий под командованием 6 генерал-майоров. В армиях щедро раздавались военное звание полковника и другие высшие чины.
Для управления страной было сформировано правительство во главе с великим визирем (высшим сановником) князем Дышнинским, являвшимся одновременно главнокомандующим Северо-Кавказского эмирата в звании ни мало ни много фельдмаршала.
В состав правительства входило 8 министров, имевших, за исключением министра юстиции, звание генерал-майора, причем 2 из них были вообще неграмотными, а 3 — «грамотны по-русски». Только министр финансов Абдул Абдуллов был «грамотен по-русски и по-арабски». Все эти «красочные» сведения о составе правительства были приведены князем Дышнинским 9 декабря 1919 года в докладе председателю Совета министров Грузинской республики.
В 1919 году денежное обращение в эмирате, как и на всем Северном Кавказе, находилось в весьма хаотичном состоянии. В этом регионе ходили деньги царского и Временного правительств. Но значительно больше было суррогатных денег местных правительств. Эти деньги совершенно не были связаны между собой какими-либо курсами. Одновременно с ними в обращении были деньги, выпущенные генералом А. И. Деникиным. Кроме того, довольно широкое распространение имели деньги мусаватистского и советского правительств Азербайджана в связи с наличием на них надписей по-арабски.
Несмотря на обилие и разнообразие бумажных денежных знаков, из-за быстрого их обесценивания на Северном Кавказе ощущался сильный денежный голод. С целью улучшения финансового положения и увеличения престижа правительством эмирата осенью 1919 года было принято решение о выпуске своих, местных денег. Из-за отсутствия какой-либо полиграфической техники для этой цели пришлось использовать имевшиеся в денежном обороте Северного Кавказа советские денежные знаки, проштемпелевывая их находящимися «под рукой» у правительства печатями.
Первый такой своеобразный выпуск денежных знаков производился на основе наложения на 100-рублевый разменный знак Терской советской республики оттиска перстневой печати эмира с текстом: «Слуга бедных Узун Хаир Хаджи Хан».
Вскоре из-за усиливающегося обесценивания денег правительством был произведен подобным образом второй выпуск денег, для которого наряду со 100-рублевыми терскими деньгами использовались дензнаки Северо-Кавказской советской республики достоинством в 100 и 50 рублей. В отличие от первого выпуска, они штемпелевались уже крупной печатью главы правительства Дышнинского и им подписывались.
В самом конце 1919 года был осуществлен третий выпуск денег, в котором использовались только деньги Северо-Кавказской советской республики достоинством в 100, 50, 25 и 10 рублей, которые штемпелевались также печатью Дышнинского, но без его подписи. Историки отмечали, что в этом выпуске правительство не брезговало и фальшивыми дензнаками малых номиналов.
Первое время весьма оригинальные выпуски дензнаков несколько смягчили денежный голод и ходили в эмирате до конца 1919 года.
В самом конце 1919 — начале 1920 года в ауле Ведено — столице эмирата — был создан и заработал кустарно-примитивный так называемый «монетный двор» по изготовлению бумажных денежных знаков, объявленных правительством для повышения авторитета у горцев «кредитными билетами». Изготовление бумажных дензнаков было отдано на откуп русским и кавказским фальшивомонетчикам. Эти печатники, не имея в своем распоряжении приспособлений, изготовили клише для всех кредитных билетов на камнях, т. е. самым допотопным образом. Рисунки лицевых и оборотных сторон знаков были выполнены художником-самоучкой, немецким офицером Паулем Маурахом, бежавшим из русского плена и скрывавшимся среди горцев Северного Кавказа. В результате все рисунки имели весьма аляповатый вид, а отпечатки денег были выполнены крайне небрежно.
В распоряжении печатников отсутствовала не только специальная бумага с водяными знаками, но и вообще бумага мало-мальски приличного качества. Денежные знаки печатались на любой найденной в регионе бумаге, совершенно не подходящей для литографических работ. При рассмотрении денежных знаков можно обнаружить, что они печатались даже на линованных листах из школьных тетрадей.
Кредитные билеты выпускались большой серией купюрами достоинством в 5, 25, 50, 100, 250, 500 и 1000 рублей. Все билеты, за исключением 1000-рублевого, были введены в оборот. Выпуск денег производился двумя группами. В первую группу вошли купюры самых больших номиналов в 250 и 500 рублей, во вторую — все остальные.
На денежных знаках всех номиналов было приведено изображение герба Северо-Кавказского эмирата: белого цвета горизонтально расположенный полумесяц и над ним также белые три пятиконечные звезды.
На лицевых сторонах всех билетов имелось однотипное изображение весов богини правосудия с Кораном на одной чаше весов и со священным знаменем пророка — на другой. Весы были подвешены на перекрещенных между собой винтовке и сабле, над весами — чалма с короной. Такая символика олицетворяла шариатскую монархию. На оборотных сторонах всех билетов в разных вариантах представлен рисунок Дагестанских гор и Каспийского моря, символизирующий территорию эмирата Узун-Хаджи в будущем.
Надписи на всех билетах были выполнены по-арабски, по-русски, а также, частично, по-французски. Содержание и оформление билетов наглядно иллюстрируются на примере купюры в 500 рублей (50 туманов). Кстати, на ней во французском тексте имеется ошибка: вместо «roubles» напечатано «rubles». Ниже приведен перевод арабских текстов на билете.
На лицевой стороне, в верхней части билета: «повелитель мусульман на Северном Кавказе Хаджи Узун Хаир». Внизу: «назир (министр) финансов Абдул Азим Абдулла». В правом и левом верхних углах «50, пятьдесят туманов». В правом нижнем углу: «1338 год» (в переводе с хиджры — 1919).
На оборотной стороне, в рамке сверху и с боков: «50 туманов». Внутри верхней части рамки: «чеканка (печатание) подобных напечатанному карается, за исключением тех, кому это разрешено правительством». Внизу: «ходят наравне с другими бумажными деньгами. Чеканено в Ведено. Да возвеличится победа его».
Деньги Северо-Кавказского эмирата имели хождение около 7–8 месяцев на территории, не имевшей точных границ.
К январю 1920 года военное и экономическое положение эмирата стало ухудшаться. Население уже не так охотно продавало военным продовольствие и фураж, так как получало за них ничем не обеспеченные деньги. Северо-Кавказский эмират все меньше пользовался поддержкой широких масс горцев. Авторитет Узун-Хаджи сильно пошатнулся, а его войска стали разбегаться.
После распада эмирата кредитные билеты и другие его дензнаки потеряли свою платежеспособность и превратились в бумажки, которые впоследствии использовались только в качестве коллекционного материала. Незначительное количество кредитных билетов Узун-Хаджи, обнаруженных на листах, было сдано в Народный комиссариат финансов с целью реализации и получения средств на борьбу с последствиями голода в Поволжье в 1921–1922 годах.