После смерти Петра I традиция массового награждения медалями участников войн и отдельных сражений была в России полностью утрачена. И это не смотря на то, что в те годы происходили успешные войны с Турцией (1735-1739гг.) и со Швецией (1741-1743гг.), в ходе которых были взяты Перекоп и Очаков, капитулировали шведские войска в Гельсингфорсе, потеряв свою гребную флотилию. Но командование армией и флотом находилось в то время в руках иностранцев и единственным «поощрением» для солдата являлась трость, входившая в комплект формы офицера. Даже выпуск медали для офицеров за взятие города Данцига (Гданьска) в 1724 году, проект которой был предложен на утверждение царице Анне Иоанновне, не получил одобрения.
И только в самом конце царствования Елизаветы Петровны, во время Семилетней войны (1756-1763гг.), была отчеканена медаль за победу над прусскими войсками под Кунерсдорфом, близ Франкфурта-на-Одере. Эта победа вспоминается реже, чем Полтава, Бородино или защита Севастополя, так же как и замечательный русский полководец, выигравший эту битву, генерал-фельдмаршал Пётр Семёнович Салтыков.Однако победа при Кунерсдорфе принесла русскому оружию куда больше славы, чем взятие в 1760 году Берлина. Это была действительно грандиозная баталия, в которой прусская армия, считавшаяся эталоном военной организации во всей Европе, была разгромлена. Сам король Фридрих II едва избежал плена – прусская кавалерия чудом спасла его. После сражения он был в таком состоянии, что даже покушался на самоубийство и писал в Берлин: «Всё потеряно, спасайте двор и архивы». А брату – «Из 48 тыс. армии я в настоящий момент не имею и трёх тысяч. Все бегут и я теряю мужество… Стряслось ужасное несчастье… Я не вижу выхода из положения и чтобы не солгать, считаю всё потерянным… До свидания навсегда…».
Вся Европа после Кунерсдорфа восхищалась могуществом России и благородством русских. «Надлежит удивляться, - писал немецкий историк Ретцов, - тому великодушию, с каким российский полководец поступил с совершенно разбитою и в бегство обратившуюся армией… Ежели бы Фридриху удалось столь решительно поразить россиян, то никакие бы уважения не удержали бы его: он повелел бы коннице ниспровергнуть русских в Одер или искрошить в куски саблями».
В именном указе Елизаветы Петровны от 11 августа 1760 года было сказано, что «…такая славная и знаменитая победа, каковым в новейшие времена почти примеров нет: …повелела сделать приличную сему происшествию медаль и раздать бывшим в той баталии солдатам».
Медаль эта необычна тем, что на оборотной стороне её помещена сложная, насыщенная аллегорическими деталями композиция: на переднем плане воин в древней римской одежде с русским знаменем в одной руке и копьём в другой. Он перешагивает через поверженный сосуд с вытекающей из него водой, на струе надпись: «Р. ОДЕР». На заднем плане вид Франкфурта, перед ним - поле битвы, где среди убитых, брошенного оружия и знамён видны штандарты с монограммой Фридриха Великого. И надпись: вверху – «ПОБЕДИТЕЛЮ», внизу –«НАДЪ ПРУСАКАМИ АВГ. 1. Д. 1759».
На лицевой стороне изображен вправо обращённый бюст императрицы Елизаветы. Под изображением подпись медальера: «Тимофей И.», вокруг портрета надпись: «Б. М. ЕЛИСАВЕТЪ. I. IМПIРАТ. И САМОД. ВСЕРОСС.».
Основой для выполнения штемпелей послужили проектные рисунки младшего библиотекаря Академии Наук И.К. Тауберта. Вначале было отчеканено 31000 штук таких медалей, в том числе 1000 без ушков, которыми, по-видимому, награждались воины, не принимавшие непосредственного участия в бою.
В июле 1761 года медали были отправлены в «пяти тюках с пристойным конвоем» на позиции в Пруссию, но их не хватило для награждения всех участников сражения.
В 1763 году, уже при Екатерине II, отчеканили ещё 500 медалей елизаветинскими штемпелями, но и их не было достаточно. И лишь по указу от 19 февраля 1766 года «на дачу бывшим в Пруссии… старшинам и казакам (Войска Донского)… серебряных медалей трехтысячное число… в коим весом четыре пуда двадцать девять фунтов сорок золотников на Московском монетном дворе сделаны».
За пятилетний период награждения солдат и унтер-офицеров было выпущено всего 34500 штук серебряных, по типу рублёвиков, медалей, диаметром 39мм, которые носили на груди на Андреевской ленте.
Эта медаль оказалась «бельмом на глазу у прусских королей». Сразу же после смерти Елизаветы Петровны, с января 1762 года, под видом миссионеров из Пруссии в Россию стали посылаться торгаши, скупщики, и начинается открытая целенаправленная «охота за медалями со злополучной надписью «Победителю над пруссаками».
Этому содействовал приход на российский престол гольштинского принца Петра Фёдоровича (Петра III). Новоиспечённый император говорил по-немецки, читал только прусские газеты и преклонялся перед прусским королём. Даже носил перстень с портретом Фридриха II и открыто желал ему успехов в войне с русскими.
Вскоре Петр III вернул Фридриху завоёванную Восточную Пруссию, чем свёл на нет победоносную войну. Такие анти национальные действия вскоре привели к государственному перевороту, в результате которого власть перешла в руки Екатерины II.
Царица в 1762 году, чтобы задобрить верхушку казачьих войск, повелела отчеканить золотые медали диаметром 65мм и в канун своего коронования 22 сентября наградила этими «особливыми знаками для ношения на шее на голубой ленте» девять полковников Войска Донского – участников знаменитой «Франкфуртской баталии».
Эта медаль выполнена без развёрнутой композиции сражения на реверсе, но с крупной, во всю медаль трёхстрочной надписью: «Победителю – надъ прусаками – авг. 1. Д. 1759». Надпись обрамлена орнаментом из знамён, копий и прочих воинских атрибутов; вверху, над лавровым венком – голова бога войны Марса в боевом шлеме. На аверсе, в память о своих милостях, новая царица велела поместить вместо елизаветинского портрета свой лик.
За Кунерсдорфскую победу были отмечены наградами даже целые боевые подразделения. Для награждения полков, участвовавших во взятии Берлина в 1760 году, были изготовлены серебряные трубы с надписью: «Поспешностью и храбростью взятие города Берлина. Сентябрь 28 дня 1760 года».
