Павшая власть Правительства адмирала Колчака немедленно захватывалась на местах самыми разнообразными преемниками. Земства, областные комитеты, автономисты, генералы Хорват, Розанов и другие переплетаются в тесном клубке политических событий 1920 года.
Среди всех претендентов на главную роль в Восточной Сибири особое место занимал генерал-лейтенант Григорий Михайлович Семенов (1890-1946). 4 января 1920 года Верховный правитель и Верховный главнокомандующий А. В. Колчак объявил о передаче своих полномочий А. И. Деникину, сделав оговорку, что до получения согласия Деникина военная и гражданская власть «на всей территории Российской восточной окраины» передается атаману Семенову как главнокомандующему всеми вооруженными силами Российской восточной окраины.
Фактически уже много раньше зимы 1920 года Забайкалье было государством в государстве, падение власти Колчака лишь формально закрепило это положение.
Еще в сентябре 1918 года части атамана Семенова заняли Читу. Временно — сначала неофициально, а потом и формально — постановлением Сибирского правительства от 17 октября 1918 года были узаконены все выпущенные учреждениями Советской власти денежные знаки, в том числе и «молотки» (они же «кузнецы»). Был объявлен обязательный срок регистрации их — 1 декабря того же года.
Истекший 1 декабря срок регистрации постановлением Совета министров 25 февраля 1919 года был продлен до 1 апреля 1919 года. Позднее — по истечении предельного срока для регистрации и заштемпелевания «Сибирских кредитных билетов» — на рынке появились эти знаки с поддельными штемпелями регистрации. Фактически регистрация путем наложения штемпеля производилась в Забайкальской области по 13 марта, после чего «за малоценностью» выпущенных ранее «молотков» желающих штемпелевать их не оказалось.
С марта – апреля 1919 года денежное обращение фактически унифицировалось обязательствами Сибирского Казначейства. Но, несмотря на все предпринятые финансовые мероприятия, государственная казна не обладала собственным запасом денежных знаков, и перед правительством Читы встал вопрос о собственной эмиссии.
После его обсуждения 30 января 1920 года был издан закон о местной эмиссии и Читинскому отделению Госбанка распоряжением правительства предложено было приступить к изготовлению и выпуску «бон Читинского отделения Государственного Банка» достоинством 100 и 500 рублей.
Печатались они на сетчатой бумаге, заготовленной Омским правительством в Америке и перехваченной атаманом Семеновым при следовании ее в Омск, На этой же бумаге в том же году во Владивостоке Приморская Земская управа печатала Сибирские обязательства достоинством в 50, 250, 1000 и 5000 рублей. Широко применялась эта импортная бумага и в других регионах.
Боны Читинского отделения Госбанка выпускались с 18 февраля по 17 августа 1920 года на бумаге белого цвета в одну краску с предельно простым рисунком. Впоследствии знаки эти получили общеизвестное название: купюры по пятьсот рублей — «голубки», а по сто рублей — «воробьи».
Среди всех претендентов на главную роль в Восточной Сибири особое место занимал генерал-лейтенант Григорий Михайлович Семенов (1890-1946). 4 января 1920 года Верховный правитель и Верховный главнокомандующий А. В. Колчак объявил о передаче своих полномочий А. И. Деникину, сделав оговорку, что до получения согласия Деникина военная и гражданская власть «на всей территории Российской восточной окраины» передается атаману Семенову как главнокомандующему всеми вооруженными силами Российской восточной окраины.
Фактически уже много раньше зимы 1920 года Забайкалье было государством в государстве, падение власти Колчака лишь формально закрепило это положение.
Еще в сентябре 1918 года части атамана Семенова заняли Читу. Временно — сначала неофициально, а потом и формально — постановлением Сибирского правительства от 17 октября 1918 года были узаконены все выпущенные учреждениями Советской власти денежные знаки, в том числе и «молотки» (они же «кузнецы»). Был объявлен обязательный срок регистрации их — 1 декабря того же года.
Истекший 1 декабря срок регистрации постановлением Совета министров 25 февраля 1919 года был продлен до 1 апреля 1919 года. Позднее — по истечении предельного срока для регистрации и заштемпелевания «Сибирских кредитных билетов» — на рынке появились эти знаки с поддельными штемпелями регистрации. Фактически регистрация путем наложения штемпеля производилась в Забайкальской области по 13 марта, после чего «за малоценностью» выпущенных ранее «молотков» желающих штемпелевать их не оказалось.
С марта – апреля 1919 года денежное обращение фактически унифицировалось обязательствами Сибирского Казначейства. Но, несмотря на все предпринятые финансовые мероприятия, государственная казна не обладала собственным запасом денежных знаков, и перед правительством Читы встал вопрос о собственной эмиссии.
После его обсуждения 30 января 1920 года был издан закон о местной эмиссии и Читинскому отделению Госбанка распоряжением правительства предложено было приступить к изготовлению и выпуску «бон Читинского отделения Государственного Банка» достоинством 100 и 500 рублей.
Печатались они на сетчатой бумаге, заготовленной Омским правительством в Америке и перехваченной атаманом Семеновым при следовании ее в Омск, На этой же бумаге в том же году во Владивостоке Приморская Земская управа печатала Сибирские обязательства достоинством в 50, 250, 1000 и 5000 рублей. Широко применялась эта импортная бумага и в других регионах.
Боны Читинского отделения Госбанка выпускались с 18 февраля по 17 августа 1920 года на бумаге белого цвета в одну краску с предельно простым рисунком. Впоследствии знаки эти получили общеизвестное название: купюры по пятьсот рублей — «голубки», а по сто рублей — «воробьи».
Денежный знак Читинского отделения Государственного банка 100 Рублей 1920 г. № Б -150. Размер 120х80 мм. 
Денежный знак Читинского отделения Государственного банка 500 Рублей 1920 г. С №485. Размер 149х84 мм.
В предупреждение установления лажа на «сибзнаки» атаман Семенов издал приказ об обязательности хождения бон Госбанка наравне с Сибирскими и установил для лиц, нарушающих это постановление, наказание: арест на 6 месяцев и штраф в 10 000 рублей. Но приказ этот так и остался на бумаге.
Курс бон Госбанка сразу же был установлен рынком в два раза худший, нежели на Сибирские.
Первая серия выпущенных бон разошлась немедленно, и вскоре состоялось утвержденное атаманом «постановление помощника главкома по гражданской части», предоставлявшее «Читинскому Отделению Госбанка разрешенный ему в феврале сего года выпуск бонов Государственного Банка на сумму 500.000.000 рублей увеличить до одного миллиарда рублей».
Указанные в постановлении помощника главнокомандующего боны достоинством в 25 и 50 рублей из-за стремительного падения курса в обращение выпущены не были и даже не заготовлялись экспедицией.
В июле харбинская газета «Заря» под заголовком «Фабрикация «голубей» сообщала: «для печатания Читинских «голубей» беспрерывными сменами рабочих (круглые сутки) понадобилось реквизировать все машины частных типографий. Удовлетворение ежедневных потребностей армии и штатов чиновников требует до 30 миллионов «голубков». Прожиточный минимум за июль достиг 140.000 рублей. Особенно способствует падению читинских знаков то, что за пределами Забайкалья эти деньги абсолютно никем не принимаются». 17 августа Госбанк произвел последний выпуск «голубей» и «воробьев», фактически тогда же они исчезли с рынка.
Всего за период 1920 года было выпущено в обращение Читинским отделением Государственного банка семеновских бон достоинством в 100 рублей на сумму 1224 122 600 рублей; 500 рублей — 8 624 820 000 рублей. Всего же на общую сумму в 9 848 942 600 рублей.
По Чите ходили анекдоты про новые знаки: мол, отправляясь на базар за вязанкой дров, надобно брать трех извозчиков. На одном возвращаться с дровами, на другом везти деньги за дрова, на третьем — деньги, чтобы с извозчиками расплатиться. Шутили и о том, что нет надобности тщательно подсчитывать сдачу — миллионом больше, миллионом меньше, все равно на овес не хватит.
Курс бон Госбанка сразу же был установлен рынком в два раза худший, нежели на Сибирские.
Первая серия выпущенных бон разошлась немедленно, и вскоре состоялось утвержденное атаманом «постановление помощника главкома по гражданской части», предоставлявшее «Читинскому Отделению Госбанка разрешенный ему в феврале сего года выпуск бонов Государственного Банка на сумму 500.000.000 рублей увеличить до одного миллиарда рублей».
Указанные в постановлении помощника главнокомандующего боны достоинством в 25 и 50 рублей из-за стремительного падения курса в обращение выпущены не были и даже не заготовлялись экспедицией.
В июле харбинская газета «Заря» под заголовком «Фабрикация «голубей» сообщала: «для печатания Читинских «голубей» беспрерывными сменами рабочих (круглые сутки) понадобилось реквизировать все машины частных типографий. Удовлетворение ежедневных потребностей армии и штатов чиновников требует до 30 миллионов «голубков». Прожиточный минимум за июль достиг 140.000 рублей. Особенно способствует падению читинских знаков то, что за пределами Забайкалья эти деньги абсолютно никем не принимаются». 17 августа Госбанк произвел последний выпуск «голубей» и «воробьев», фактически тогда же они исчезли с рынка.
Всего за период 1920 года было выпущено в обращение Читинским отделением Государственного банка семеновских бон достоинством в 100 рублей на сумму 1224 122 600 рублей; 500 рублей — 8 624 820 000 рублей. Всего же на общую сумму в 9 848 942 600 рублей.
По Чите ходили анекдоты про новые знаки: мол, отправляясь на базар за вязанкой дров, надобно брать трех извозчиков. На одном возвращаться с дровами, на другом везти деньги за дрова, на третьем — деньги, чтобы с извозчиками расплатиться. Шутили и о том, что нет надобности тщательно подсчитывать сдачу — миллионом больше, миллионом меньше, все равно на овес не хватит.
Помимо выпуска бон Читинского отделения Госбанка, атаман Семенов предполагал еще одну эмиссию, которой, однако, не суждено было осуществиться: замена скомпрометировавших себя «голубков» и «воробьев» другими денежными знаками, достоинством от 25 до 5000 рублей. На пробных знаках помещены изображения двуглавого орла без короны — «московского стиля», а также женские фигуры. Последние присутствуют на нескольких вариантах пробных денежных знаков различного достоинства. Тут и привычный символ России — в кокошнике, с перекинутой через плечо косой, и грозные воительницы в богатырских доспехах. Однако все эти проекты так и остались лишь в нескольких пробных оттисках, никогда не появившись в обращении.
После разгрома Семенова в Читу переезжает Правительство Дальневосточной республики. Своим законом от 15 ноября 1920 года оно запрещает обращение денежных знаков, выпущенных при атамане. В типографиях Читы были обнаружены запасы бумаги с недопечатанными казначейскими знаками. Листы эти впоследствии использовались в мастерских для изготовления форзацев для переплетов книг.
